Создание Транссибирской железнодорожной магистрали более полувека обсуждалось в периодической печати, в разного рода собраниях, промышленных и научно-технических обществах. В итоге длительной дискуссии стало понятно, что успешное достижение целей стратегического проекта невозможно без проведения взаимоувязанного комплекса мероприятий, включавших в себя, в том числе, и широкую постановку переселенческого дела на гигантской территории, открытой для колонизации. Впрочем, представление о «неисчерпаемой кладовой» за Уралом, было крайне смутным. По словам А.Н.Куломзина, земли эти представлялись для столичной власти «совершенной tabula rasa» (чистой доской), причем это касалось и наличности самих земель, и условий хозяйствования на них, и законодательства по отводу и водворению поселенцев [16, с.434]. Не хватало картографического материала, а то, что имелось, «страдало неполнотой и недостоверностью», усугублявшейся по мере удаления от главного почтового тракта. Межевание в большинстве казенных округов носило «лоскутный» характер - значительные массивы земель были не только не обмежеваны, но даже не разграничены «в натуре». Так, во всеподданнейшем отчете томского губернатора за 1884 г. констатировалось, что не проведено отмежевание земель к селениям и не сделано разграничения казенных земель, отданных крестьянам в виде оброчных статей. Отсутствие границ, отделявших кабинетские земли от государственных, «составляло вопрос спорный» [6, с.78]. Максимум, что могли предложить чиновники, это постепенно переводить в Сибирь межевые партии, освобождавшиеся от дел в европейской России. Вместе с тем, постепенная эволюция взглядов на развитие железных дорог и их роль в экономике страны привела к пониманию того, что только торговыми интересами - перемещением товаров из одной части страны в другую, - значение этих путей не исчерпывается [18, с.13-14]. В связи с проектировавшейся постройкой железной дороги от Самары на Уфу - Златоуст - Челябинск Д.С.Волков писал, что расселение жителей из центра страны в Предуралье способно обеспечить «поземельное устройство многих миллионов безземельных и малоземельных крестьян внутренней России» и спасти страну от «наиболее грозного вида народной беды - крестьянского пролетариата» [5, с.17, 38-39]. В конце 1880-х годов план сооружения непрерывной железнодорожной магистрали на Дальний Восток созревал параллельно в нескольких ведомствах. Над этим работали моряки и военные, чиновники путей сообщения, финансов и государственных имуществ. Но вопрос об организации переселений и развитии придорожной полосы повсеместно играл ведущую роль. В записке полковника Н.А.Волошинова, поступившей на рассмотрение А.Я.Гюббенета в мае 1889 г. и ставшей основой для разработки дальнейшего плана мероприятий, вопрос о переселении крестьян был назван в числе прямых хозяйственных последствий постройки [23, л.181-209]. В свою очередь, Гюббенет, представляя в Комитет министров принципиально важную записку № 3254 от 4 февраля 1891 г., предварявшую начало железнодорожных работ, отмечал необходимость целенаправленной организации переселений для «уменьшения строительных расходов» и увязывал переселения с установленным направлением магистрали, сроками и последовательностью этапов сооружения [10, с.22]. Общий план постройки, в комплексе с другими мероприятиями, направленными на активизацию производительных сил, был разработан в недрах финансового ведомства и осенью 1892 г. представлен С.Ю.Витте сначала царю (6 ноября), а затем Особому совещанию под председательством Д.М.Сольского. «Не подлежит сомнению, - подчеркивал Витте, - что дорога даст могущественный толчок экономическому развитию Сибири, всюду оживит и возбудит возможные по местным условиям отрасли производительной деятельности» [4, с.186]. По мнению министра финансов, одной из самых благодетельных мер как для Сибири, так и для европейской России, могли бы стать крестьянские переселения, направленные на решение проблемы малоземелья в центре страны. Горячим сторонником этого взгляда сразу же стал А.Н.Куломзин, впоследствии отмечавший, что «задачей, ближе всего принимавшейся мной к сердцу и вместе с тем неоспоримо наиболее важной было регулирование переселенческого движения в Сибирь» [16, с.402]. В дальнейшем оба названных деятеля сыграли ключевую роль в постановке переселенческого дела, придав ему необходимые темпы и качество. Свою концепцию организации крестьянских переселений Витте изложил в первом же заседании Комитета Сибирской железной дороги (КСЖД) 10 февраля 1893 г., где обсуждалась записка минфина № 277 «О вспомогательных предприятиях, с постройкой Сибирской железной дороги связанных» [4, с.230-241]. Под термином «вспомогательные предприятия» Витте подразумевал такие мероприятия правительства, которые могли бы всемерно содействовать ускорению запуска магистрали, а затем наполнить ее грузами, способными окупить эксплуатацию. Сельхозпродукты (зерно, скот, шкуры, масло и пр.) входили в широкий круг товаров, перспективных для перевозки. Таким образом, организация крестьянских переселений мыслилась в ряду ключевых вспомогательных предприятий, наряду с развитием местной горнодобывающей и железоделательной промышленности и улучшением водных путей Сибири. В записке подчеркивалось, что внимание к вспомогательным предприятиям позволит казне быстрее освободиться от бремени безвозвратных расходов. По словам Витте, не стоило «пренебрегать ни одним из средств, которые могли бы содействовать увеличению народонаселения и производительности в прорезываемой стране, имеющей все данные для крупных экономических успехов» [17, 1893, т.1, л.21об-22]. Колонизация сибирских территорий должна была выполнить роль важнейшего инструмента, а кредиты на нее Витте планировал добыть «из общей суммы, предназначенной для осуществления великого Сибирского пути» [2, с.441; 3, 1893, с.24; 17, 1893, т.1, л.22]. Понятно, что в этом случае размеры переселенческого движения были бы ограничены суммами ассигнований на постройку, но Витте, на первых порах, совсем не стремился придать процессу переселений значительного размаха. Не случайно, что вплоть до 1894 г. отмежеванные участки вдоль магистрали, отведенные для заселения, в документах министерства финансов назывались не «переселенческими», а «поселенческими» [17, 1893, т.3, л.2об, 5об]. В записке № 277 впервые содержался черновой набросок мероприятий, призванных придать переселенчеству рациональные основания и гарантировать прочное водворение переселенцев на «научно обоснованных» местах. Витте предлагал отводить участки, ориентируясь на местоположение будущих станций, делать их «центрами новых поселений», «заблаговременно» производить межевые и съемочные работы, «с соответственными изысканиями в отношении качества земли и воды и других условий, имеющих первостепенное значение для благосостояния поселенцев» [17, 1893, т.1, л.24об]. Он совершенно точно знал о проблемах водоснабжения поселков в Ишимской и Барабинской степях, но сознательно умалчивал о трудностях изысканий и организации почвенно-гидрологических работ, преследуя главную цель - довести до внимания августейшего председателя КСЖД назревшие идеи о переселениях. Эта тактическая победа была достигнута, и на полях записки рукою Куломзина была сделана отметка: «NB. Вопрос этот доложен Вашему Императорскому Высочеству» [17, 1893, т.1, л.24об]. Финансовое обеспечение вспомогательных предприятий, в том числе и заселение придорожной полосы, ставились в прямую зависимость от хода строительных работ, которые они обслуживали. Со временем расширительная трактовка, которую допускал план Витте, подвергла весь замысел значительной трансформации как с финансовой, так и с содержательной стороны. Скромные намерения сменились курсом на экстенсивное расширение программы в сторону исследовательских и статистических работ, поддержки музеев, организации опытных полей и пасек, устройства выставок и пр. Главную роль в подготовке и проведении вспомогательных предприятий в КСЖД играла Подготовительная комиссия (ПК), созданная в марте 1893 г. на основании ст.13 «Положения о КСЖД», допускавшей создание подкомиссий «для подробного изучения того или другого предмета» [17, 1893, т.1, л.14; 24, д.1, л.109]. Подобная нужда возникла уже в ходе 3-го заседания КСЖД - при обсуждении спорного вопроса о заготовке переселенческих участков силами особых межевых партий Министерства госимуществ (МГИ) [17, 1893, т.1, л.174-184об]. Куломзин, руководивший ПК с самого начала ее деятельности, постарался придать обсуждению деловой и конструктивный характер. По назначению от «заинтересованных ведомств» в состав комиссии были включены самые компетентные лица, хорошо подготовленные научно и практически. Впоследствии многие из них своим личным трудом уже на просторах Сибири проводили решения ПК в жизнь. В целом, вся история КСЖД хронологически четко распадается на два этапа, по времени соответствующие царствованию Александра III («начальный этап», 1893-1894) и Николая II («основной этап», 1895-1905). Научно-прикладные работы, сопровождавшие переселенческую деятельность, точно укладываются в эту периодизацию, обусловленную эволюцией самодержавия и самого комитета, координировавшего широкий комплекс мероприятий. На начальном этапе важное значение имели съемочные и межевые работы, облегчавшие заготовление участков; работы по устройству водоснабжения в переселенческих поселках; картографическая деятельность; составление хозяйственно-статистических описаний и издание книжек для переселенцев. С развитием переселения и истощением фонда свободных казенных земель на первый план стали выходить гидротехнические мероприятия по осушению и обводнению степной полосы, изучение торфяников, урманов и таежных территорий, создание дорожной сети между переселенческими поселками. На завершающем этапе, накануне роспуска КСЖД, усилилась деятельность экспедиции по естественно-историческому и хозяйственно-статистическому изучению Степных областей. В целом, в 42 заседаниях КСЖД с 1893 по 1905 г. было рассмотрено около полусотни дел, непосредственно связанных с научным и прикладным обеспечением переселений. С учетом того, что многие вопросы в КСЖД носили комплексный межведомственный характер, смежный целому ряду отраслей, это число можно смело увеличить втрое. В результате из общего количества в 727 разрешенных комитетом дел каждое пятое в той или иной степени касалось научного сопровождения переселенческого дела. В 1893 г. спешный характер формирования программы работ КСЖД отразился в ряде стихийно возникших и крайне неподготовленных мероприятий, когда ведомства, задействованные в проекте, стремились не столько реально достичь практических целей, сколько продекларировать их и успеть освоить «свою» долю средств из только что созданного 14-миллионного фонда вспомогательных предприятий (ФВП). Осенью 1893 г. под руководством А.Н.Петровского в Центральном статистическом комитете МВД была подготовлена рукописная «Карта губерний и областей, по которым пролегает намеченная Высочайшею волею Сибирская железная дорога», через год отпечатанная небольшим тиражом [13; 17, 1893, т.2, л.452-453; 17, 1893, т.3, л.99об, 209-211, 366об; 21, с.25; 24, д.146, л.37-38, 57-58]. Она имела откровенно сырой вид, грешила грубейшими ошибками и недочетами. Попытки министра И.Н.Дурново убедить членов КСЖД в том, что карта «отличается надлежащей полнотой и подробностью» и может служить пособием для руководства разного рода предприятиями, прежде всего переселенческими, не имели особого успеха. Затратив на эту «подробную карту Азиатской России» свыше 10 тыс. р. из ФВП, ведомство внутренних дел, по сути, реализовало чисто кабинетную затею. По словам Куломзина, интерес к карте очень быстро угас «по невероятной косности» чиновников МВД и за ее переработку «некому было взяться» [20, д.7, л.14]. На том все и успокоились. В таком же ключе действовало и ведомство Витте, которое обратилось к составлению подробного «Описания Амурской области», компилируя материал, как они утверждали, из «множества» литературных источников. Так, например, книга Коржинского (1892), убеждала чиновников в возможности массовой колонизации Приамурья [15]. Инициатива минфина, с которой Витте связывал далеко идущие планы по продвижению торговых интересов России на Дальнем Востоке [17, 1893, т.2, л.486-487; 22, с.25-26], обсуждалась в 7-м заседании КСЖД 2.06.1893 г. Участники согласились, что несмотря на то, что в Амурской области проживает всего лишь 90 тыс. жителей, но она «по своим природным богатствам может стать источником благосостояния для значительного населения» [17, 1893, т.2, л.488]. Используя кредит ФВП в 3 тыс. р., минфин подготовил и в 1894 г. опубликовал книгу Е.Е.Грум-Гржимайло, где многие главы принадлежали перу П.П.Семенова (Тян-Шанского) [9]. Однако этот труд, как и карта МВД, не достиг своей цели, а сам процесс колонизации Приамурья застопорился из-за отказа от Амурского участка и поворота в Манчжурию. Впрочем, впоследствии высокая ценность данного труда все-таки была отмечена, хотя это и произошло только после начала постройки Амурской железной дороги [7, 1910, вып.31, с.5]. Первые мероприятия КСЖД убедили его членов в необходимости перехода от литературных компиляций к более эффективным экспедиционным формам исследований. Такой постановки дела энергично добивались наиболее прозорливые деятели комитета - вице-председатель Бунге, Витте, Куломзин. Все они отличались широким государственным взглядом на переселения, расположенностью к научным занятиям, состояли членами различных научно-технических обществ. Благодаря их активным усилиям, КСЖД преодолел «рутину порядков Министерства внутренних дел» и смог вывести вопрос о переселениях из бюрократического тупика, где тот находился длительное время [2, с.441-443; 16, с.454; 20, д.6, л.26-26об; д.7, л.1-5об, 15-18об]. Как уже говорилось, первыми в Сибирь отправились межевые партии МГИ, организованные на 3-м заседании комитета (высочайше утвержденное 4.03.1893 г. положение КСЖД). Затем в июне 1893 г. комитет рассмотрел совместное представление ведомств внутренних дел и госимуществ о порядке образования переселенческих и запасных участков. Куломзин убедил своего «давнего приятеля» И.И.Тихеева, межевого инженера по образованию, великолепно знавшего геодезию, «немедленно приняться за изучение постановки этого дела по своему ведомству, подготовить управляющего министерством, выработать схему как образования особых межевых отрядов, так и законодательных правил для изысканий в Сибири удобных для заселения земель» [16, с.402]. Межевщикам было поручено «тесно взаимодействовать» с партиями военных топографов и железнодорожными управлениями - для размещения станций в местах, наиболее благоприятных для водворения переселенцев [17, 1893, т.1, л.38об-39об; 19, л.172-175]. В целом, различным аспектам деятельности межевых партий и заготовления участков комитет посвятил 23 заседания (38 дел), а после 1896 г. и вплоть до 1903 г. эти вопросы обсуждались почти на каждом заседании (за исключением одного). В течение всего периода деятельности КСЖД масштаб землеотводных работ непрерывно увеличивался и, вместе с тем, росла численность партий и сотрудников. В 1893 г. в четырех временных партиях работало 100 человек, а к 1900 г. численность сотрудников возросла до 265. Число партий в 1902 г. достигло десяти [1, с.210]. Начиная с 23-го заседания КСЖД в мае 1895 г. на первый план стали выходить научно-практические работы экспедиции генерала И.И.Жилинского, направленные на осушение («канализацию») Барабинской степи в полосе Западно-Сибирской железной дороги, где заболоченностью страдали именно те участки, которые прилегали к магистрали [24, д.196, л.14об, 15-16об]. Избыток «дурной» воды выводил из оборота тысячи десятин плодородной земли, вызывал распространение тифа и других болезней. Куломзин, видевший в осушении Барабы «одну из первостепенных задач Комитета» лично одобрил программу работ гидротехнической экспедиции, многократно встречался с Жилинским и высоко отзывался о его заслугах [12, с.III, 313; 16, с.402; 17, 1895, т.8, л.424-424об; 20, д.8, л.8об, 11об, 24об, 44-44об, 48-49]. «Задача Жилинского снабдить около сорока селений водою разрешена блистательно, - писал Куломзин в одном из своих сибирских писем 30.08.1896 г. - Вода везде найдена, за исключением четырех мест, где ее ищут. Степь, считавшаяся непригодной для заселения, сама по себе плодородная, обводнена» [20, д.8, л.49]. Двигаясь на юг от магистрали к удаленным колонизуемым районам пять партий экспедиции создали разветвленную сеть каналов, провели бурение артезианских скважин и «урегулирование» естественных водотоков, выкопали колодцы и водосборные канавы, возвели запруды, построили водохранилища, собирали атмосферные осадки в оврагах и балках, повышали уровень пресных озер, наращивали берега и т.д. В 1899 г. гидротехнические работы охватили Семипалатинский уезд, в 1901 - Кустанайский (Тургайской обл.), Усть-Каменогорский и Зайсанский (Семипалатинской обл.). В 1903-1904 гг. они распространились на Актюбинский (Тургайской обл.) и часть уездов Уральской обл. В итоге, осушительные и обводнительные мероприятия охватили гигантскую площадь более 1 млн кв. верст, примыкавшую на западе к Оренбург-Ташкентской железной дороге, на востоке - к Барнаульскому округу Томской губ. и на юге - к Семиреченской области и Китайской империи. В 1895-1904 гг. водоснабжение появилось на 722 переселенческих участках, а общая длина каналов достигла 1568 верст, объем вынутого грунта составил 413,5 тыс. куб. саж. Каждая верста каналов в среднем обошлась казне в 548 р.; 1 куб. саж. земляной выемки - в 2 р.; колодец - от 140 до 300 р. Затраты ФВП на гидротехнические работы за 10 лет выразились суммой 2,5 млн р. [12, с.V-VI, 488, 598-599, 601; 17, 1904, т.27, л.1687; 25, с.321]. В последние годы накануне роспуска КСЖД экспедиция Жилинского, несмотря на высокую эффективность, испытывала нарастающие сложности с финансированием. Пик ее финансирования (230 тыс. р.) пришелся на 1897 г., а к 1904 г. финансирование уменьшилось примерно в три раза. Куломзин с горечью отмечал, что за все время существования КСЖД Жилинскому «ни разу не были даны достаточные средства не только для научной постановки общей задачи проложения триангуляционной сети для изучения орографии степи, но даже и для достижения практических целей обводнения отдельных участков..» [16, с.429]. В конце 1903 г. фактор истощения финансов сыграл решающую роль в приостановке всей программы вспомогательных предприятий, а затем и в роспуске самого КСЖД. Как минимум треть всех вопросов, рассматривавшихся в комитете за все время существования, касались организации переселений. Но распределение кредитов велось крайне неравномерно. Львиную долю (свыше 80% ассигнований) получало ведомство внутренних дел - на выдачу ссуд, врачебную, продовольственную и иную помощь переселенцам. В то же время на научно-прикладную деятельность МГИ и ряда других ведомств приходилось всего лишь 15% кредитов, а часто и меньше. Тем не менее, следует признать, что именно эти вложения и были наиболее результативными. Общий размер переселения в 1896-1905 гг. вырос в 6,5 раз по сравнению с периодом 1885-1895 гг. [11, с.75], хотя по мнению А.А.Кауфмана, многое было «недоделано, многое несовершенно, многое проведено не с достаточной последовательностью» [14, с.126]. Основная тяжесть обустройства на местах все равно перекладывалась на плечи самих переселенцев. В условиях низкой агротехники они «оказывались безоружными перед лицом стихийных бедствий и капризов природы» [8, с.179], в одиночку боролись с солончаками и засухами, обмелением водоемов и заболачиванием почв. Бытовые условия жизни переселенцев и их экономическое положение в первые годы после заселения оставались крайне тяжелыми.
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
[О библиотеке
| Академгородок
| Новости
| Выставки
| Ресурсы
| Библиография
| Партнеры
| ИнфоЛоция
| Поиск
| English]
| |||||
| |||||
