Система обучения была такой, что скучать или тратить время зря было невозможно. Достаточно сказать, что после лекций профессора Г.Б.Бокия все захотели стать кристаллографами, а у профессора О.К.Ланге - гидрогеологами. Однако такой слаженный процесс обучения был прерван войной. Война застала наш курс на общей геологической практике в Крыму, севернее Бахчисарая. Уже в ночь с 21 на 22 июня 1941 года бомбили Севастополь. Мы слышали разрывы, но принимали их за гром. Утром удивлялись, гром без дождя, при ясном небе. Но уже в 12 часов дня в сообщении В.М.Молотова было сказано о начале войны. Мы закончили по расписанию курсовые отчеты и только тогда из Бахчисарая отбыли в Москву. Вагон был общий, сидели по очереди, кому не было места на скамьях - стояли у окна. Доехали спокойно. Учебы не было - была работа на прополке и уборке овощей, на рытье противотанковых рвов - обыденные дела во время войны. Незадолго до наступления нашей армии под Москвой - эвакуация в Ашхабад. Через год - переезд в Свердловск, где занятия шли в здании Политехнического института. Было голодно, холодно, но занятия шли. Экзамены сдавали где придется - на квартирах профессоров, в школьных зданиях. Преподаватель М.М.Москвин даже смог привести в законченный вид диссертацию и защитить ее. В аудитории, где проходила защита, был ледяной холод. Студентам надо было выживать - на стипендию прожить было невозможно. Бывали случаи смерти среди студентов, особенно математического факультета. Сдавали кровь, становились профессиональными донорами, работали на соседнем радиозаводе. Сейчас студентам трудно, но сравнивать с тем временем нельзя.

В 1943 году университет вернулся в Москву, в свои корпуса на Моховой. Начались планомерные занятия, с той лишь особенностью, что студентов стало много меньше. Ребята воевали, в нашей группе остались три девушки. Геолого-почвенный факультет был на это военное время объединен с Геолого-разведочным институтом, занятия шли в обоих зданиях. Запомнилось, что прогуливать можно было только по "расписанию" (один человек из трех), иначе лекция могла сорваться. Профессор Захаров, профессор Крашенинников были замечательные личности. Наш курс впервые в истории университета помимо госэкзаменов защищал дипломные проекты. Материал для дипломов мы получали на производственной практике, например, в Киргизии, в Казахстане и т. д. И это несмотря на войну - кадры готовились на высшем уровне.

Вот таким был МГУ в годы войны, до войны и после, когда война осталась позади. По праву это - лучший вуз России.